Ему пятьдесят, а глубокие борозды морщин и шрамов изуродовали без пощады его лицо.
Плечи сутулятся, слишком много горестей легло на них. Глаза – два одиноких омута, беспомощных и уже безжалостных к себе. Сердце никого не признало своей владычицей и медленно останавливается, нехотя выталкивая из себя нежно-голубую кровь. Слуги утратили почтительность, соседи даже не объявляют войну. Он забыт всеми, брошен на растерзание своим мыслям.
Нет, не торопись отворачиваться, презрительно кривя губы. Он был когда-то молод и лучшие люди времени считали счастьем его дружеское рукопожатие. Он был светел и горяч, жизни и любви в нем было на долгие-долгие годы. У него было все, что нужно человеку в этой жизни. В нем жил огонь, живой, настоящий огонь, и только одного не дали ему боги – мудрости видеть будущее. Лень погубила его, лень и сознание собственной богоподобности.
Ты уходишь? Ты равнодушна к печали в его глазах? Уходишь…и каблучки твои так нервно трезвонят по мрамору…
Ах, Ваше Величество, зачем же вы так с собой поступили? Зачем вы поступили так со мной? Но я пока не ухожу…вы видите…я все еще здесь, на полу у затухающего камина…Я вижу вас молодым…