От жажды умираю над ручьем;

Я плачу от любви, смеюсь от пеней;

Я всюду дома, - мой же темный дом

Страна изгнанья, скорби и томлений;

Мне темен свет, ясны и близки тени;

Мне из людей всего понятней тот,

Кто лебедицу вороном зовет;

Я сомневаюсь в явном, верю чуду;

Нагой, как червь, пышней я всех господ.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.



Я скуп и расточителен во всем;

Я, падая, страшусь своих падений;

Я нищ, и я кичусь своим добром;

Мне постоянство чудится в измене;

И случай мне важнее всех учений;

Безродный, жду наследства что ни год;

Жду осенью, когда ж растает лед;

Закона мне страшней моя причуда;

И только враг меня к себе влечет.

Я всеми принят, изгнан отовсюду…



Не различаю я людей кругом,

Но знаю ясно лики привидений;

Я ночью бодр, а сплю я только днем;

Я у костра дрожу, как лист осенний;

Я в праздники не знаю развлечений,

И в будни я не ведаю забот;

Могучий, я слабее всех сирот;

В тюрьме мне хорошо, на воле худо;

Меня отчаянье вперед ведет;

Я всеми принят, изгнан отовсюду!



О принц, я истинам теряю счет,

Но ни одна мне веры не дает;

Таким я прежде был, таким я буду;

Внизу узревший пламень всех высот,

Я всеми принят, изгнан отовсюду. (с)